Писатель Марина Юденич:
Слушаю Путина.
И понимаю: он сейчас бросает вызов старому миру.
Англосаксонскому, как он сам его определяет.
Он прямо говорит: мы не такие, как вы, и мы не хотим быть такими, как вы.
Высокомерными колонизаторами, презирающими чужие права, традиции, веру, да, собственно, и чужую жизнь, озабоченными исключительно собственной прибылью.
Он объявляет им войну.
Мне тревожно.
Потому что понятно: это противостояние надолго, если не навсегда.
Спрашиваю себя: а разве когда-то было иначе?
И понимаю (вернее, вспоминаю), что было.
Когда за счастье нам были синие «ножки Буша», университетские профессора за копейки продавали отцовские библиотеки в переходах у метро, а учителя и врачи, как вьючные животные, тащили неподъёмные сумки дешёвого барахла из-за границы, чтобы продать его на грязных вещевых рынках и хоть как-то прокормить семью, когда президент России просил Бога «хранить Америку», когда с 100 нефтедолларов в бюджет страны попадало 20 центов, когда национальные индустриальные флагманы за копейки уходили в частные руки и перепрофилировались под производство кастрюль.
«Тогда они называли нас друзьями», — сказал сегодня Путин.
Никакой иной формы мирного сосуществования на планете они не примут.
Никакой иной, кроме формата «хозяин — раб».
Вопрос в том, готовы ли мы принять эту форму.
Путин отвечает: нет.
Впервые он говорит об этом, не сглаживая острые углы и не пытаясь соблюсти политес.
Да, мне тревожно.
Но это та самая тревога, которая охватывает любого нормального человека, решившего окончательно разорвать тяжёлые, опостылевшие отношения и даже унизительные, изматывающие, тормозящие его дальнейшее развитие, а порой уже и прямо опасные.
«Вот скажу сейчас всё, выдохну, сброшу этот камень и с плеч, и с души и сделаю шаг вперёд. В новую жизнь…» — примерно так.
В сущности, Путин сегодня говорил от имени не только России, но и той части мира, что терпела англосаксонское господство и в период колониальной зависимости, и после.
Тихо роптала, пыталась противостоять, но всё равно — терпела.
Она, эта часть, сегодня, я уверена, аплодировала Путину.
Но главное — она поняла, что так можно.
И нужно.
Что будет дальше?
Война.
Горячая, холодная, информационная, технологическая, война смыслов и война идей.
Кто победит в этой войне?
Я верю, что мы, Россия. И те, кто сегодня станет рядом с нами.
Тут можно только верить.
